Неточные совпадения
«Скучаешь, видно, дяденька?»
— Нет, тут статья особая,
Не скука тут — война!
И сам, и люди вечером
Уйдут, а к Федосеичу
В каморку
враг: поборемся!
Борюсь я десять лет.
Как выпьешь рюмку
лишнюю,
Махорки как накуришься,
Как эта печь накалится
Да свечка нагорит —
Так тут устой… —
Я вспомнила
Про богатырство дедово:
«Ты, дядюшка, — сказала я, —
Должно быть, богатырь».
Он был беден, мечтал о миллионах, а для денег не сделал бы
лишнего шага: он мне раз говорил, что скорее сделает одолжение
врагу, чем другу, потому что это значило бы продавать свою благотворительность, тогда как ненависть только усилится соразмерно великодушию противника.
К тому же не был он (по его выражению) и
врагом бутылки, то есть (говоря по-русски) любил хлебнуть
лишнее.
— Никак нельзя тебе помочь! — сказал Лунёв и почувствовал при этом какое-то удовлетворение. Павла ему было жалко ещё более, чем Перфишку, и, когда Грачёв говорил злобно, в груди Ильи тоже закипала злоба против кого-то. Но
врага, наносящего обиду,
врага, который комкал жизнь Павла, налицо не было, — он был невидим. И Лунёв снова чувствовал, что его злоба так же не нужна, как и жалость, — как почти все его чувства к другим людям. Все это были
лишние, бесполезные чувства. А Павел, хмурясь, говорил...
— Ничего, — писание основательное… без
лишних слов… Что ж? Может, и в самом деле окреп человек на холоде-то… Холода там сердитые… Пускай приедет… Поглядим… Любопытно… Н-да… В псалме Давидове сказано: «Внегда возвратитися
врагу моему вспять…» — забыл, как дальше-то… «
Врагу оскудеша оружия в конец… и погибе память его с шумом…» Ну, мы с ним без шума потолкуем…
Вечерами, когда он сидел в большой комнате почти один и вспоминал впечатления дня, — всё ему казалось
лишним, ненастоящим, всё было непонятно. Казалось — все знают, что надо жить тихо, беззлобно, но никто почему-то не хочет сказать людям секрет иной жизни, все не доверяют друг другу, лгут и вызывают на ложь. Было ясно общее раздражение на жизнь, все жаловались на тяжесть её, каждый смотрел на другого, как на опасного
врага своего, и у каждого недовольство жизнью боролось с недоверием к людям.
Старик, опечаленный, усталый от нескольких проведенных ночей, выпивший накануне
лишнее, спал как убитый, не ведая, что около него спит самый злейший его
враг, — похититель его дочери.
Старик, опечаленный, усталый от нескольких проведенных без сна ночей, выпивший накануне
лишнее, спал как убитый, не ведая, что около него спит самый злейший его
враг — похититель его дочери.
— В такую минуту, — повторил князь Андрей, — для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под
врага и получить
лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот чтó: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти 200 тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, чтò бы там ни было, чтò бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, чтó бы там ни было, мы выиграем сражение!